Причины тревоги

        Тревожные расстройства характеризуются различными нейроэндокринными, нейротрансмиттерными и нейроанатомическими нарушениями. Идентификация наиболее  значимых причин и механизмов тревоги затруднена вследствие тесных взаимосвязей между нейронными сетями ,  нейротрансмиттерами и нейропептидами, функционирующими  в лимбической области , стволе мозга  и префронтальной части коры. Считается, что симптомы депрессии и тревоги  частично связаны с нарушением баланса активности в эмоциональных "очагах" мозга, а не в высших когнитивных центрах, как известно, последние находятся в лобной доле, самой филогенетически поздней области мозга.

        Префронтальная лобная кора (PFC) отвечает за исполнительные функции, такие как планирование, принятие решений, прогнозирование последствий для потенциально возможного  поведения, а также понимание и коррекцию социального поведения. Орбитофронтальная кора (OFC) кодирует информацию, контролирует импульсы и регулирует настроение. Вентромедиальная PFC участвует в системе вознаграждений  и в висцеральном ответе на эмоции. В норме эти лобные корковые области регулируют импульсы, эмоции и поведение с помощью ингибирующего и направленного сверху вниз контроля над структурами , отвечающими за эмоции. 

      Сформировавшиеся в филогенезе  структуры мозга , "обрабатывающие эмоции" называют «лимбической системой» Лимбическая кора является частью филогенетически древней коры. Лимбическая кора объединяет сенсорные, аффективные и когнитивные компоненты , например, боли и обрабатывает информацию о внутреннем соматическом состоянии организма.

      Гиппокамп - одна из структур лимбической системы обладает тонизирующим и , одновременно , ингибирующим эффектами (контролем) над системой "оси стресса"  (HPA) - гипоталамической стресс-реакции и играет роль в отрицательной обратной связи для оси гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системы (HPA). Объем гиппокампа и нейрогенез (рост новых клеток) в этой структуре связаны с чувствительностью к стрессу и резистентностью к возникновению аффективных расстройств и расстройств тревожного спектра.

      Эволюционно древняя структура лимбической системы - миндалина ( амигдала) , обрабатывает эмоционально выраженные внешние раздражители ( стимулы) и инициирует соответствующий поведенческий ответ. Амигдала несет ответственность за выражение чувства страха и агрессии, а также видоспецифическое защитное поведение, и она играет определенную роль в формировании и восстановлении эмоциональных и связанных с чувством страха воспоминаний. Центральное ядро ​​миндалин (CeA) связано с корковыми областями, включая лимбическую кору, последняя также получает информацию от гиппокампа, таламуса и гипоталамуса.

         В дополнение к пониманию структурно - функциональных особенностей мозга , в частности , активности его каждой области важно также учитывать нейротрансмиттеры, обеспечивающие связь между этими регионами. Повышенная активность в областях мозга , ответственных за обработку эмоций у пациентов с тревожным расстройством может быть следствием снижения ингибирующих сигналов  γ-аминомасляной кислотой ( GABA) или повышенной возбуждающей нейротрансмиссии глутаматом ( GLU). Хорошо исследованные анксиолитические и антидепрессивные свойства лекарств, которые действуют в первую очередь на моноаминергические системы, включали серотонин (5-гидрокситриптамин, 5-НТ), норэпинефрин (NE) и дофамин (DA) также принимают участие в патогене в патогенезе аффективных расстройств  и тревоги. Гены, продукты которых регулируют моноаминергическте сигналы, стали основной областью исследований в патофизиологии расстройств настроения и тревоги, и они также считаются критическими для включения механизмов действия антидепрессантов. Моноаминергические "регуляторы" включают в себя рецепторы "приема"; везикулярный  транспортер моноаминов (vMAT), как бы "упаковывающий" эти нейротрансмиттеры в везикулы ( пузырьки); вазопрессин (AVP), окситоцин  и "передатчик-реципиент-переносчик" серотонина (SERT),  транспортер дофамина; фермент моноаминоксидазы, которая разрушает 5-HT, DA и NE; и фермент катехоламин-O-метилтрансферазы (COMT), разрушающий DA и NE.

         В центральной нервной системе классические нейротрансмиттеры часто аккумулируются и совместно высвобождаются одновременно с нейропептидами, многие из которых функционируют  в лимбической системе, где они могут влиять на механизмы стресса и эмоций. Нейропептиды, особенно связанные с психопатологией тревоги включают в себя: холецистокинин (CCK), галанин, нейропептид Y (NPY), вазопрессин (AVP), окситоцин и кортикотропин- релизинг (освобождающий) фактор (CRF). CCK обнаружен в желудочно-кишечной системе и блуждающем нерве и находится , преимущественно , централизованно в многочисленных структурах лимбической области. Галанин совместно локализован с моноаминами в ядрах ствола мозга. Нейропептиды влияют на обработку сигналов боли и кормление, а также регулируют нейроэндокринные процессы и активность сердечно-сосудистой системы. NPY  широко распространен в центральной нервной системе, где он локализуется с NE в гипоталамусе, гиппокампе и миндале, а окситоцин регулирует репродуктивное, материнское и аффилированное поведение. Центральный AVP регулирует гомеостаз (жидкости ) организма , но также может совместно взаимодействовать с окситоцином, влияя на аффилированное поведение или с CRF для регулирования оси HPA. CRF , находящийся в парвоцеллюлярных нейронах гипоталамического паравентрикулярного ядра является основным секреторным стимулом  оси HPA, активирующийся в ответ на действие угрожающего стимулв. AVP взаимодействует с CRF при активации оси HPA, при этом CRF высвобождается из паравентрикулярного ядра и действует на рецепторы переднего гипофиза, вызывая продукцию  и затем высвобождение адренокортикотропного гормона (ACTH), который выбрасывается системно и активирует продуцирование и высвобождение глюкокортикоидов из коры надпочечников. У людей основной гормон стресса -стероид - кортизол; у крыс -  кортикостерон. Активность оси HPA регулируется многими  структурами лимбической системы, включая амигдалу, которая усиливает активность оси HPA, и гиппокамп, который подавляет активацию оси HPA.

          Стандартизированные эндокринные тесты , предложенные  для оценки активности оси HPA включают в себя тест подавления дексаметазона и тест стимуляции CRF. В тесте подавления дексаметазона системное введение дексаметазона, синтетического глюкокортикоида, уменьшает (то есть подавляет)  АКТГ и концентрацию кортизола через отрицательную обратную связь на уровне гипофиза. В испытании на стимуляцию CRF внутривенно вводимый CRF (который не входит в центральную нервную систему) повышает концентрации ACTH и кортизола в плазме, стимулируя CRF 1 -рецепторы в переднем гипофизе. Комбинация теста подавления дексаметазона и теста на стимуляцию CRF, тест Dex / CRF, разработанный Holsboer et.al , считается наиболее чувствительной инструментом  измеряющим состояние ( активность) оси HPA.

            Можно выявить,  как генетический, так и "экологический" "вклад" в "уязвимость" организма по отношению к риску возникновения депрессии и тревоги  . При попытках идентифицировать генетическую составляющую  в психопатологии расстройств тревожного и депрессивного спектра были выявлены , так называемые гены -кандидаты, которые , как оказалось  в основном были одинаковыми при всех диагнозах, связанных с тревогой. Исследователи, в данном случае , как правило, концентрировались на генах, продукция которых регулирует "ось стресса" (HPA) и систему моноаминергической сигнализации. Текущие исследования подтверждают гипотезу о том, что генетическая предрасположенность, однако,  может быть несколько разделена между расстройствами настроения и тревоги, при этом индивидуальное клиническое проявление является продуктом как генетического, так и экологического ( внешней среды) воздействия. В частности, эпигенетические факторы могут сформировать чрезвычайно сложный диапазон взаимодействия генов и окружающей среды. 

              Среди "продольных"  исследований пользуется популярностью  теория «динамической картины развития» в отношении влияния генетических факторов на индивидуальные различия в симптоматике депрессии и тревоги. В этой модели влияние генов на психопатологическую симптоматику изменяется, таким образом ,  что разные стадии развития оказываются связанными с уникальной структурой факторов риска. Эта модель резко контрастирует, с так называемой,  «устойчивой моделью развитию" , согласно которой, генетический вклад в психопатологическую картину опосредуется одним набором факторов риска, которые не изменяются с возрастом субъекта.  Другой подход для оценки влияния генов на риск возникновения психопатологической симптоматики  фокусируется не на диагностическом классе, а на более ограниченных фенотипических характеристиках. Недавнее исследование оценивало тревожные поведенческие характеристики у детей в возрасте от 7 до 9 лет. Они обнаружили общие и специфические генетические эффекты в отношении поведения, связанного с тревожностью, но не было выделено  единственного основного фактора, поддерживающего гипотезу о том, что гены участвуют в общей предрасположенности к тревожным расстройствам, а также к конкретным подтипам симптомов.